Валентина Толкунова "Я не светская дама"
03.02.1993г.
Курьер муз
Время у нас нынче крутое, нервное, а потому капелька спокойного разговора нам ну просто необходима. И сегодня наша гостья – женщина уравновешенная, мягкая и будто бы совсем неделовая.
В жизнь Вали Толкуновой песня вошла с раннего детства. Первым учителем пения была бабушка Анисья Никифоровна. В московской квартире часто слышались протяжные, мелодичные русские песни. Их пели вместе с бабушкой отец, мать и маленькая Валя. Когда была в четвертом классе, ее, как потомственную «железнодорожницу», взяли в московский хор детей железнодорожников (мать Вали всю жизнь проработала на транспорте, и даже училась Валя тоже в железнодорожной школе). Известный вокальный коллектив пополнился тогда еще одним звонким голосом русоволосой девочки с косичками и большими серыми глазами.
Целых восемь лет пела Валя в этом детском хоре, руководимом талантливым музыкантом и педагогом С. Дунаевским, и на всю жизнь сохранила уверенность, что хор – прекрасная школа для певца.
- Ошибаются те, кто бросают хор или избегают его в погоне за лаврами солиста, - говорит она. – В хоре солисты – все, от каждого зависит качество исполнения. Нужно обладать великолепным слухом, музыкальной интуицией и гибким голосом, чтобы хор звучал как голос одного человека. В институте культуры, куда я потом поступила, потому и выбрала дирижерско-хоровое отделение. Когда у меня спрашивают совета – как научиться петь, я всегда отвечаю – идите в хор…
Я счастлива петь для простых людей, как не затасканы у нас эти слова. За внешней суровостью и озабоченностью в каждом человеке таится и душевное тепло, и отзывчивость, и милосердие. И я выхожу на сцену с надеждой, что мои песни помогут человеку «оттаять», смягчат душу. Предпочитаю песни, где есть сюжет, размышление о жизни, судьбе. Я как бы пропускаю их через себя, и героиня песни становится близким мне человеком.
- Как правило, это милые домашние простые женщины. Зрителю, наверно, нелегко отделить себя от этого образа. А как бы ты сама себя охарактеризовала?
- Я не светская дама. Не люблю богемных сборищ. Не обладаю хваткой, присущей многим женщинам, которые агрессивно утверждают себя в жизни. Меня больше привлекает уединение, общение с книгой, с природой. Люблю бывать в церкви. Это не дань моде и не показное кокетство, когда нательный крестик выставляют напоказ поверх нарядного платья вроде броши или кулона.
Честно говоря, очень завидую западным «звездам», окруженным высокопрофессиональными менеджерами, импресарио. Их жизнь не омрачают всевозможные хозяйственные и административные заботы, они могут позволить себе роскошь – заниматься только творчеством. А мы… «Крутого», пробивного и оборотистого директора или администратора днем с огнем не сыщешь. И приходится самой все организовывать, теряя драгоценное время. Словом, женщине, да еще такой, как я, не шибко деловой, приходится ох как нелегко.
- Твоя жизнь насыщена концертами, гастролями. Наверное, разрываешься между сценой и семьей?
- Эту судьбу я выбрала сама. Без песни себя не мыслю. Она лучшее лекарство от всех невзгод. На сцене забываю о личных тревогах. Вижу и ощущаю только зрителей, их лица, улыбки, дыхание. Ухожу за кулисы и… все мгновенно меняется. Сразу мысли о доме, о сыне. Здоров ли, поел ли вовремя, не случилось ли чего? А муж сейчас далеко, в Мексике, собирает там материал для книги о Троцком.
- Я помню твоего Колю совсем маленьким. Он был таким шустрым и обожал маму, считал ее самой красивой на свете.
- Сейчас ему уже четырнадцать. К сожалению, по моим стопам идти не хочет. Бросил музыкальную школу. Сейчас учится в английской. К счастью, любит читать. Улица моего сына, слава Богу, не прельщает. В те редкие дни и вечера, когда у меня нет концертов, любим с ним посидеть, поговорить. Приятно, что о многих вещах думаем и судим одинаково.
- Сейчас наступило время «крепких локтей» напористых, пробивных людей. Ты не боишься, что сыну при его «домашности» и интеллигентности придется трудновато в жизни?
- У меня с детства сложились определенные принципы, если угодно, нравственные устои. Я не терплю хамства, развязности, не приемлю людей, готовых «идти по трупам». Ни в «застойные», ни в перестроечные времена никогда не чувствовала себя зависимой от кого-то. Всегда была свободной в своих взглядах и суждениях, не пресмыкалась и не угодничала. Имела на все свое мнение. Считаю, что жила и живу по совести. Так и сына воспитываю.
В моем понимании «дело» отличается от «делячества». А у нас сейчас процветает именно делячество в его самой уродливой и пошлой форме. Главное – хапнуть себе, чтобы другим не досталось. Нет, не хочу, чтобы мой сын стал таким вот «деловым».
- Какая ни есть, но жизнь продолжается. С каким настроением ты смотришь в будущее?
- Свое 25-летие на сцене хочу отметить новой программой «Брызги шампанского». Надеюсь, что в этом году выйдет моя очередная пластинка. С моим постоянным аккомпаниатором, композитором Давидом Ашкинази, готовим цикл вечеров романса.
У меня нет ностальгии по прошлому. Стремлюсь понять новую, современную жизнь. Но в то же время хочу доказать молодежи, что не все то золото, что блестит. Что есть песни, над которыми не властно ни время, ни те или иные общественные катаклизмы. Мечтаю лишь об одном – чтобы люди стали добрее и милосерднее друг к другу. Не только в год черной обезьяны, но всегда и везде.
Беседу вела В. Терская