Автор Тема: «Кого по голосу узнают, осталось человек десять», Газета по-киевски 19.11.2008г.  (Прочитано 1510 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Саша

  • Старожил
  • ****
  • Сообщений: 2624
  • Валентина Васильевна-Моя Любимая певица!
    • Просмотр профиля
Валентина Толкунова: «Кого по голосу узнают, осталось человек десять»

Газета по-киевски 19.11.2008г.



Человека, привыкшего за кулисами видеть артистов совершенно другими, нежели они только что были на сцене, общение с легендарной Валентиной Толкуновой наверняка удивит. Валентина Васильевна, кажется, из «образа» никогда не выходит – негатива от нее не дождешься, всем внимание уделит, всем «спасибо» скажет – ну ангел во плоти! Спустя полчаса общения понимаешь: а образа-то никакого и нет. Просто человек такой...

– Валентина Васильевна, так давно не видели вас на сцене, на экране... Что сейчас происходит в вашей творческой жизни?

– Не переживайте: все отлично. Работаю над новым диском и над моноспектаклем, очень часто езжу на гастроли – скоро вот на Дальний Восток поеду, хоть, честно говоря, поездка очень трудная. Нам, артистам, вообще, большую часть времени приходится проводить на сцене, в гостиницах, самолетах, машинах, поездах... От этого очень устаешь, но радует то, что я нужна людям. Более того: я часто физически не могу быть везде, куда меня приглашают. Вот в декабре отказалась от поездок – нужно пластинки доделать.

– Вы ведь наверняка сравниваете нынешнюю эстраду с той, на которой вы начинали. В чью пользу сравнение?

– У нас, артистов того времени, были другие отношения. Между нами вообще не было конкуренции – я не помню, чтобы я с кем-то соперничала, с кем-то сталкивалась. Да и люди тогда какие на эстраде были – кумиры! Георг Отс, Лидия Русланова, Клавдия Шульженко, Юрий Гуляев, Марк Бернес, Леонид Утесов... И все они были очень доброжелательными, приняли меня сразу, как только я появилась: «Ты, Валечка, такая хорошая девочка, у тебя все будет хорошо, пой только свой репертуар».

Меня никогда никто не критиковал, я никогда не слышала плохих слов в свой адрес – может, они и были, я не знаю, да и не хочу знать. Я этого не чувствовала. Всегда жила в своем мире, а он очень далек от всякой грязи и интриг. И потом, я убеждена, что у каждого своя дорога. Посмотрите – нас осталось не так уж много: я, Лещенко, Кобзон, Пьеха...

От силы человек десять. И у каждого из нас есть своя индивидуальность, каждого можно отличить по голосу, тембру… Мы никогда друг другу не завидовали. Дух соревнования – да, был, но зависти не было. Мы все старались не думать, кто во что одет, а распеться, быть в форме, показаться публике «на пятерку» – под фонограмму-то никто не пел. Все волновались перед выходом. И никто не курил, никто не сквернословил за кулисами, потому что сцена для нас – это святое.

– Да и артистов с таким светлым образом, как у вас, нынче нет…

– Мне, кстати, много раз предлагали «заняться имиджем». Я отказывалась: мне неинтересно, когда кто-то руководит моей судьбой, моей сутью, моей одеждой, поведением. У меня есть свой внутренний мир и свои принципы. Один из них – делать хотя бы одно доброе дело в день. Я дала себе такое слово.

– Получается?

– Пока да.

– Вернемся все же к имиджу. У вас ведь все-таки есть свой сложившийся индивидуальный стиль. Кто вам его разработал?

– Я сама. Знаете, много раз именитые мастера шили мне костюмы, которые я отказывалась надевать. Однажды очень хороший модельер сшил совершенно несвойственное – не моего стиля, неудобное мне платье. А концерт уже через неделю… Я просто надела старое. Главное для меня – сценический костюм должен быть удобен, отображать мой сценический образ и не отвлекать внимание от песен. Если платье красивей тебя – не пой. Ходи в нем по подиуму! То же могу сказать в отношении яркого лака – он отвлекает от песни.

Умные, мудрые песни требуют соответствующего отношения к себе. Как, скажем, я могу петь «Стою на полустаночке» или «Я не могу иначе» с оголенными плечами, в декольте? Мое правило – не делать того, что мне несвойственно. Если в повседневной жизни мне по душе какие-то вещи – скажем, бриллиантовое кольцо или норковая шуба, – я никогда не надену их на сцену. Я буду плохо себя чувствовать! Бриллианты можно надеть на какой-то званый вечер, но на сцену – никогда!

– Ваша скромность вам никогда не мешала?

– Да... Думаю, будь я менее сдержанной и скромной – добилась бы большего. Но не могу сказать, что скромность мне мешала: когда у человека богатый внутренний мир – он одинаково хорошо чувствует себя и во дворце, и в лачуге. Лишь бы душу не расплескать.

– Ну а в материальном плане? Ваша бешеная популярность наверняка ведь позволяла вам жить «нескромно»?

– Да нет – как раз довольно скромно мы тогда жили. Люди, наверное, думали, что у меня дворец, а я долгое время жила в однокомнатной квартире. И ни у кого ничего не просила – это не мой метод.

Так и жили, пока мэрия Москвы не выделила нам трехкомнатную квартиру на ул. Горького, а недавно Лужков еще одни апартаменты подарил... Я очень долго ездила на «Жигулях» – поддерживала российского производителя. Импортную машину купила сравнительно недавно. Я не настолько любопытствующее и меркантильное создание, чтобы иметь больше, чем мне нужно...

– Вас как популярную артистку наверняка часто вызывали на партийные «корпоративы». Одна народная артистка жаловалась, что ей могли приказать петь даже с воспалением легких…

– Знаете – не хочу вспоминать все эти подробности. Скажу лишь, что петь или не петь с воспалением легких – это выбор каждого. Кто-то станет петь, кто-то откажется. Я бы отказалась (лукаво улыбается. – Авт.).

– А нынешние власти вас не обижают? Пенсию Народной артистке России хоть достойную назначили?

– Насчет властей – я абсолютно аполитична. Они меня, наверное, больше знают, чем я их. А насчет всего остального… Я никогда ни на что не жалуюсь, даже если есть на что жаловаться. У нас есть какие-то накопления. Рассчитываю я всегда только на свои силы – никогда не жду, что какой-то дядя что-то принесет мне на блюдечке. Ну и нужно уметь правильно относиться к делам, деньгам, вещам. Деньги надо уважать.

– Как там ваш сын поживает? Не жалеете, что он не пошел по вашим стопам?

– Главное – он не жалеет, что не стал ни артистом, как я, ни министром, как мой дедушка, ни писателем, ни дипломатом, как его отец... Николай занимается малым бизнесом – и вполне доволен. Жаль только, внуками меня никак не порадует…

– Он-то сам маму в детстве часто видел?

– Я старалась не потерять с ним контакта – всегда брала с собой на гастроли, во всяком случае, летом.

– Строгая из вас родительница?

– Нет! Я бы даже сказала, мне этого не хватает – жесткости в отношениях с людьми. Я слишком лояльна, я – мягкий человек. Но если речь идет о принципиальных вещах – меня с дороги не свернуть. Все равно сделаю так, как я хочу!

– Кто, интересно, у вас в доме главный?

– А у нас нет главного. Главная у нас – моя мама, Евгения Николаевна. Она главной быть любит, у нее это получается. Она – волевой человек. Мой дед – ее отец – таким же был. Хотя… Я сейчас, по-моему, поглавней, хоть и не демонстрирую этого. На мне все держится. На меня все равняются, без меня ничего не делают, даже мама уже говорит: «Хочу с тобой посоветоваться».

– На быт у вас времени хватает?

– Не-ет, я не люблю быт! Единственное – могу сменить диваны и купить кресла (смеется. – Авт.). Иногда готовлю. Недавно вот сделала такой званый семейный обед, купила креветки, приготовила их с чесночком – очень вкусно. Плов заказала в ресторане.

Мама приготовила грибной суп. А подружка принесла салаты. С миру по нитке… Я, вообще, неплохо готовлю, но чтобы часами стоять у плиты… У меня в природе такого нет, мне это быстро надоедает (зато часами слушать музыку и думать, как я сделаю ту или иную песню, не надоедает). Так что и фирменного блюда у меня нет… Хотя сыну нравятся мои сырники.

– А супругу вашему в свое время тяжко, небось, пришлось – при таком количестве ваших поклонников? Да и с Лещенко вас постоянно «обручали»…

– А мне нравилось, что нас, как Ивана да Марью, женили – два русских человека, одновременно пришли на эстраду, пели дуэтом… Это было очень забавно. Мы с Левой даже договорились, что, когда нас снова «поженят», «чистосердечно признаемся»: да, мол, мы – муж и жена. А наш сын – Полад Бюль-Бюль Оглы (смеется. – Авт.). Муж, конечно, поначалу ревновал. А потом привык. А с поклонниками столько смешных случаев связано… И в любви прилюдно признавались, и обручальные кольца дарили, прямо на палец надевали, и жемчужные мои бусы на память дарить пришлось…

– Это ж не напасешься на всех!

– Ну… Главное – сделать человеку приятное. Он же потом всю жизнь хранить будет!

Автор: Виктория АРОНОВА
"ПРОСТИ МЕНЯ, РОССИЯ, МОЯ РОДНАЯ МАТЬ,
ЗА ТО, ЧТО Я НЕ В СИЛАХ ТЕБЯ С КОЛЕН ПОДНЯТЬ.
ЗА ТО, ЧТО ТЕРПЕЛИВО СНОШУ И СТЫД, И ЛОЖЬ.
НО ТЫ МЕНЯ РАСТИЛА И ТЫ МЕНЯ ПОЙМЁШЬ!!!!"